«Неудачники» – команда мечты - Дмитрий Ищенко

Пузел упал раз пятнадцать. Все, кто был рядом, – примерно столько же. Солнце уехал в сугроб и выбирался оттуда без особого энтузиазма. И только Синица элегантно катилась на своих фигурных коньках и с клюшкой в руках.

– А ты не перепутала секцию? – спросил ее Петя, когда вновь выбрался из сугроба на ледовый простор.

– У меня мама фигурками занималась, – объяснила Вера и улыбнулась. Было видно, что скольжение приносит ей радость. Точно за плечами у нее выросли крылья.

– Так, может, тебе и заниматься ими?

– Ты предлагаешь создать здесь еще и секцию по фигурному катанию? – скептически спросила Синица.

– Ну, в общем, да, – пожал плечами Солнце. – Почему бы нет?

Но Синица ничего ему не ответила, только сверкнула коньками.

– И к тому же девочкам такие виды спорта, как хоккей, тоже нужны. Не все же из них тонкие как спички. Переживают на этой почве. А тут можно попробовать себя в том, что подходит.

– Ого! – удивился Петя. – Как все, оказывается, просто и даже понятно…

– Обращайся, если что, – спокойно ответила юная фигуристка.

– Учитесь у Веры! – в какой-то момент крикнул учитель и сам чуть не свалился на глазах у всего класса. Потом еще хотел добавить про умение держать равновесие, которое приходит с опытом, но в этот момент все-таки поскользнулся и распластался посреди реки.

Неожиданно и очень кстати оказалось, что конкретно именно эта заводь, на которой хоккейный народ рассекал по льду, вообще-то вотчина энергетиков – часть их водохранилища. А в Арктике они будут поглавнее коммерсантов. Хотя тут, конечно, можно поспорить. Каждый ведь считает, что он самый главный.

Так вот, в этот самый момент по главной энергодамбе шел главный по теплу и свету – Таран – и его юный коллега Юрий. У них был обход территорий. А заодно Таран делился секретами мастерства с подрастающим поколением. Но вместо обсуждения вопросов энергетики он рассказывал молодому товарищу про свои детские выступления на хоккейном поле.

– И вот, представляешь, назначают двенадцатиметровый! И мне его бить! И я выхожу на точку – и попадаю в штангу! Ты представляешь! И мы вылетаем! Это была такая трагедия! Можно сказать, всей моей жизни! До сих пор помню! Точно все было вчера.

Потом он достал из кармана найденный плетеный мяч:

– Это тот самый плетеный мяч, которым я тогда не забил пенальти. Как-то так получилось, что он достался мне. Так и остался у меня. На дальней полке… Забросил я его туда лет двести назад, и вот вчера он свалился мне на голову.

Энергетик умолк на несколько минут. Он точно и забыл про Юрия, а все вертел в руках мяч и смотрел на первую ледовую тренировку команды Перова.

Юрию стало жалко Тарана, который, как выясняется, всю свою жизнь страдает из-за не забитого когда-то давно мяча. С ума сойти, если вдуматься. Вот и решил он как-то его утешить. А правильных слов найти не мог. Потом интеллигентно чуть откашлялся в кулак и произнес:

– Не корову…

– Что? – удивленно переспросил Таран, как будто даже не расслышал.

– Мой отец в таких ситуациях всегда говорит: «Не корову». Ну то есть проиграли матч – так ведь не корову же проиграли… Вот если бы ее, тогда да, действительно плохо. А так – ну матч, ну мяч.

– Кхм-кхм, – откашлялся Таран и удивленно посмотрел на своего ученика. – Знаешь что, пойду-ка я вниз, на тренировку. Объясню ребятам пару тонкостей, как на коньках стоять да мячи с точки правильно бить. Это ж мое. А ты тут пока побудь на хозяйстве.

И ушел. А Юрий озадаченно посмотрел на дамбу и на мерцавшую вдалеке электростанцию. А еще – на звезды, которые сияли над ней и над всеми нами не одну тысячу лет.

Измученные первыми попытками встать на эти злосчастные коньки, дети обессиленно сидели на импровизированной скамейке, которую установили рядом с катком. Надо ведь было где-то надевать коньки. А теперь – и приходить в себя после первых проб пера. То есть конька.

– Ничего у нас не получится, – констатировал Родькин. – Такими темпами годика через два только научимся стоять на коньках, а потом, может, и за клюшки возьмемся. И то, в общем, не факт.

Ему никто не ответил. Понимали, что вообще-то он прав.

Ребята молчали, и все молчало вокруг. Даже обычный ветер унялся, и стало тихо-тихо. В таком безмолвии все было слышно издалека. Даже едва различимый скрип снега, который становился все сильнее и сильнее, пока все не повернулись на звук. По заснеженной целине к ребятам шел главный Таран.

– Спокойно, орлы! Спокойно! – его голос звучал уверенно и весомо. – Коньки надо любить. Они ж вам как крылья. А скольжение – это полет. Если вы это поймете, а еще лучше – будете чувствовать, тогда у вас все получится. Давайте-ка я вам сейчас покажу.

Надо было видеть, с какой любовью главный энергетик надевал коньки сорок пятого размера, которые взял у Перова и которые тому были велики, как он мягко расправлял шнуровку, как счищал с носков грязь. Да, он действительно их любил.

А уж катился он – ну прямо как бог. Было такое чувство, что он родился с коньками, а по своей электростанции именно на них и рассекает. Он закладывал такие виражи и так лихо переходил от разбежки на торможение ребром, а потом еще и летел спиной вперед, что от восхищения у ребят даже пооткрывались рты.

Когда он взял в руки клюшку и очень элегантно пульнул ею мяч, то ребята даже встали со своих мест, чтобы видеть, как он это делает. А Таран, раскрасневшись от быстрого полета, завернул к мальчишкам, и по его лицу все было понятно – что никаких препятствий Таран перед собой не видит. А если не видит он, то и у мальчишек их тоже не будет.

– Давайте за мной! – махнул рукой энергетик, и ребята потихоньку заскользили за ним.

Звонок из центра в администрацию поселка прозвучал, как всегда, неожиданно и некстати. Мокрый взял трубку, и постепенно его лицо начало вытягиваться все больше и больше.

– Да, команда тренируется. Не без проблем, но работаем… Что вы сказали? В инновационном порядке решили провести турнир где? Сразу у нас? Так как же так?.. Мы ведь не готовились… Как вы сказали? Еще есть время, чтобы подрихтовать? Как-как? Пару месяцев?.. Или чуть больше? Плюс-минус?

В ответ трубка что-то проурчала, пробулькала и после этого ушла в себя – то ли связь прервалась, то ли говорить уже было